[Муся]

Необходимо будет собрать дань со всего мира; потому что это понадобится нашему богу. Как тебе кажется?" Ответил Тсомпантекутли и сказал: "Дорогой наш господин, это не так. Ты понимаешь, что этим ускоришь гибель твоего народа и оскорбишь небо попыткой возвыситься над самим собой. Ты понимаешь, что не должен быть нашим богом тот, кто им считается сейчас; что им будет хозяин всего и творец". Услыша" это, разгневался Моктесума II сказал Тсомпантекутли: "Смотри же, страшись своих слов". Таким образом умер Тсомпантекутли и все его сыновья"32. Здесь мы видим типичный пример борьбы "империи" с политическими противниками и стремление контролировать мысли и взгляды философа. Ярким проявлением имперской идеологии во внешнеполитических отношениях служит история взаимодействия астеков и тлашкальтеков. По одной из версии происхождения астеков (Д. Дуран) последние до прихода в долину Мехико находились в Семи Пещерах (Чикомосток - как вариант названия мифической северной прародины).

Соседями астеков по Семи Пещерам были другие племена, числом шесть, первыми вышедшие наружу и заселившие долину Мехико. Непосредственно перед астеками Пещеры покинули тлашкальтеки. Возможно, такой последовательностью выхода из мифической прародины и объясняется смертельная вражда, которую испытывали астеки и тлашкальтеки по отношению друг к другу: тлашкальтеки вместе с другими племенами заняли всю пригодную для жизни территорию в зоне Центральномексиканского высокогорья (Altiplano), и астекам пришлось в тяжелой борьбе отстаивать свою независимость и право на существование в этом регионе.

Одновременно астеки ясно осознавали свою культурную и языковую родственность с тлашкальтеками, и, как мы уже говорили, Уицилопочтли предпочитал тлашкальтеков в качестве жертв, так как они не были "варварами" и говорили на науатле. Торкемада пишет о взаимоотношениях между астеками и тлашкальтеками: "... вражда, которую испытывали одни по отношению к другим, была смертельной, и выясняется, что они никогда не имели никаких родственных отношений, никогда мексиканцы не вступали в брак с тлашкальтеками, никаким образом не были друзьями; более того, для тлашкальтеков было ненавистным и отвратительным само слово "мексиканцы": и известно и всем очевидно, что во всех остальных провинциях роднились одни с другими, а с этими никогда не было согласия"33.

Казалось бы, такому мощному государству, которое со временем - создали астеки, ничего не стоило уничтожить тлашкальтеков, тем более что последние не раз давали повод для внешнеполитического вмешательства астеков (при Мотекусоме Шокойоцине таким поводом послужил конфликт тлашкальтеков и уэшотсинков, которые и обратились за помощью к астекам; Дуран сообщает, что причиной конфликта послужило "непостоянство" уэшотсинков, которые то заключали мир, то снова нападали на тлашкальтеков; после очередного такого нападения тлашкальтеки, чтобы проучить назойливых соседей, уничтожили их поля и посевы, спровоцировав голод среди уэшотсинков). Однако идеологами государства астеков был выработан особый подход к государству тлашкальтеков. Как совершенно справедливо отмечает Л. Сежурне34, тлашкальтеки после длительного и кровопролитного военного конфликта с астеками и их союзниками оказались не в состоянии выплачивать большую дань, как это делали другие завоеванные провинции.

Поэтому на тлашкальтеков бьша наложена "дань кровью": на их территории астеки основали "военные ярмарки" Уицилопочтли, где кровожадное божество могло при желании в любое время получить свою пищу, теплую, как хлебцы, только что вынутые из печи35.

Другими словами, военный конфликт с тлашкальтеками превратился в "войну цветов" - непрекращающиеся военные действия с целью добыть пленников для жертвоприношений, но не только для астеков: тлашкалътеки также приносили в жертву своим богам астеков, захваченных на поле боя.

Историк тлашкальтекского королевского дома Муньос Камарго сообщает, что, несмотря на смертельную вражду, которую испытывал тлашкальтекскии народ по отношению к астекскому, правители тлашкальтеков поддерживали постоянные тайные отношения с правителями Теночтитлана и Тескоко. Таким образом реализовывалась система тайных договоров, измен и предательств, характерная для государств с имперской идеологией.

И Мотекусома, и Несауалькойотль, и правитель тлашкальтеков имели возможность посылать на поле "войны цветов" неугодных, но благородных по происхождению граждан с гарантией, что они будут убиты как мужчины и воины. Непрекращающаяся "война цветов" в районе Тлашкалы имела своей целью также закалку астекских юношей, которые всегда должны были быть готовы к войне, ведущейся астеками в целях приведения всех народов к служению Уицилопочтли. При таком положении дел основной духовно-нравственной проблемой являлось мировоззрение и поведение гражданина, искренне ощущающего себя защитником национальной чести тлашкальтеков или, наоборот, астеков.

Прекрасным примером служит история тлашкальтекского "генерала" (по Дурану, являвшегося уроженцем племени отоми) Тальуйколе, славившегося своей храбростью и преданностью тлашкальтекам и захваченного в плен благодаря хитрости астеков. Мотекусома Шокойоцин, наслышанный о подвигах Тлальуйколе, принял его по-королевски и сразу же предложил ему службу при своем дворе. Тлальуйколе отказался от этого предложения и некоторое время жил в Теночтитлане как знатный пленник. Относительно его дальнейшей судьбы существует несколько точек зрения. Дуран сообщает, что Тлальуйколе погиб, сбросившись вниз с вершины пирамиды храма в Тлателолько. "Итак, после смерти его принесли в жертву с обычными церемониями и почестями, его и всех, кто вместе с ним был взят в плен в Тлашкале"36 М. Ороско-и-Берра приводит другой вариант конца этой истории. Тлальуйколе около четырех лет прожил в Теночтитлане, участвуя в войне против тарасков на границе Тлашималойана, Акатбаро и Тсинапекуаро. "В награду за службу, хотя ему была снова предложена свобода, он настаивал на том, чтобы его принесли в жертву... Не имея возможности принести его в жертву обычным способом, они выбрали день для сражения; восемь дней перед этим отмечали теночки событие танцами и весельем, а когда оно наступило, сам Мотекусома присутствовал при сражении. Положив Тлальуйколе на темалакатль с оружием для пленников его рода, восемь переодетых воинов убили его, нанеся более двадцати ран; наконец, заколотого, его взяли жрецы, принесли его в жертву Уицилопочтли и сбросили труп по лестнице вниз"37.

Муньос Камарго к сообщению о том, что Тлальуйколе по собственному желанию выбрал смерть на "Камне Гладиаторов" (площадке, где пленник приносился в жертву несколькими воинами, наносившими ему раны копьями и дротиками, - одна из наиболее архаичных форм жертвоприношения, имевшая место, несмотря на то что астеки активно пользовались луками; об архаичном характере жертвоприношения на "Камне Гладиаторов" свидетельствует и тот факт, что перед смертью Тлальуйколе предложили съесть "скрытую часть тела" его жены, принесенной в жертву незадолго перед этим), добавляет, что на жертвоприношении, переодетые, присутствовали высокопоставленные представители тлашкальтеков, специально приглашенные Мотекусомой по случаю редкого и красочного праздника. Все упомянутые авторы пишут о том, что Мотекусома неоднократно предлагал Тлальуйколе свободу.

Отказ тлашкальтекского "генерала" мог быть мотивирован как нежеланием выставить себя предателем и тем самым запятнать свою честь, так и тем, что Тлальуйколе узнал об отношениях, существовавших между Теночтитланом и правящим домом Тлашкалы, и не пожелал быть причастным к ним (последнее предположение вероятно в том случае, если Тлальуйколе считался отоми, представителем одного из наименее развитых племен долины Мехико в начале XVI в., без сомнения, чуждого межгосударственным интригам и тонкой политической игре). Итак, в данной работе имперская идеология в постклассическом государстве астеков была рассмотрена в свете религиозно-нравственных проблем.

Нами было показано, что в государстве астеков существовала официально предписанная система ценностей, связанная с комплексом Уицилопочтли и военно-мистической концепцией Тлакаэлеля, и одновременно поддерживалась тескоканская мировоззренческая традиция, относящаяся к образу Кецалькоатля, что порождало проблему несоответствия священных текстов реальной практике, в которой центральное место занимало жертвоприношение, мыслимое как вселенская необходимость. Через воспринимаемое таким образом жертвоприношение религиозная жизнь переплеталась с интересами государства, религия освящала непрекращающуюся военную экспансию. Государство стремилось к полному контролю над поведением гражданина и действовало в этих целях через сложившиеся естественным образом общины.