Русские барбудос
Двадцатилетняя Агния Ануфриева вышла замуж и покинула свою родную колонию в Мато Гроссо (Бразилия) в 15 лет. У ее родителей 2 тысячи гектаров земли, несколько тракторов и автомобилей, сотовые телефоны. «Там дети ходят в бразильскую школу и учат португальский, мне было нелегко привыкать», -- говорит она. Дети староверов в Орегоне и на Аляске учатся в а
мериканских школах до шестого-седьмого класса, чтобы знать математику и английский.
В уругвайской колонии говорят исключительно по-русски и не отдают детей в местные школы, упорно сопротивляясь нажиму властей. Все дети по несколько часов в день занимаются в своей школе, в едином для всех классе, с преподавателем из своих же. Читают церковные книги на церковнославянском языке, изучают русский язык, арифметику и немного испанский. «Много и не нужно, чтобы получить заем в банке, и этого хватает», -- говорит 40-летний Марк Чупров, сосредоточенно латающий развешанные на кольях рыбацкие сети -- рыболовство в реках Уругвай и Рио-Негро начинает приносить ощутимый доход.
По единственной 300-метровой улице с дюжиной домов по обе стороны едет американский трактор Massey Fergusson с десятилетним мальчишкой за рулем. С ранних лет все в деревне работают: выращивают овощи, кукурузу, пшеницу, подсолнечник и ячмень для пивных гигантов Pilsen и Nortena. Женщины готовят творог, сыр и диковинную для Южной Америки сметану и продают, обходя дома, в провинциальном центре Пайсанду в 40 км от деревни. Староверы Уругвая не смотрят телевизор, не слушают радио, не читают газет, поездки в Пайсанду помогают им быть в курсе налоговой системы и национальной политики. «С телевизором начнутся проблемы, будет отвлекать от работы, да и обман там один», -- говорит стоящий у большого дома 70-летний Иван Берестов -- настоятель, избранный односельчанами читать молебны в праздничные дни. (Священников у уругвайских староверов нет, они так называемые беспоповцы.)
У Ивана окладистая борода (мужчинам запрещено бриться), традиционная яркая рубашка навыпуск подпоясана тесьмой, вышитый ворот. Одежду -- рубашки и сарафаны -- женщины колонии шьют сами, ткани и обувь покупают. Я достаю фотоаппарат, Иван просит ничего не фотографировать: «Наши будут смеяться».
До недавнего времени колония с сомнением относилась к врачам, но при родах умерла первая жена Чупрова, погибли несколько новорожденных, и сейчас в тяжелых случаях и при беременности староверы едут в провинциальный госпиталь. Стараются лишь не пить неосвященную воду и, поев мирской пищи, должны потом замолить грех -- число молитв соответствует проступку. Родители иногда находят припрятанные радиоприемники -- дети тайком слушают и танцуют. Что делают с радиотехникой? «Ломают или жгут», -- говорит Иван. Многие годы с ним спорил, ругался и нарушал картину всеобщего послушания деревенский знахарь Филат Зыков -- умерший в прошлом году отец Никиты, самый колоритный из местных жителей.
У Филата 11 детей, и для поддержания семьи он за свою жизнь чем только ни занимался: отливал иконы из бронзы, мыл золото, выделывал кожи. Но основная его страсть -- врачевание. Родился он в Манчжурии, учился у китайского фармацевта. Каждый месяц Филат на неделю приезжал в Монтевидео для приема больных, имел врачебную практику в Аргентине, ставил диагноз по пульсу, лечил травами и настоями. Несколько раз власти сажали его в тюрьму за незаконную практику, но пациенты устраивали публичные акции протеста, и департамент здравоохранения дал-таки Филату добро.
Его приемная была забита посетителями, русских обслуживал бесплатно. В китайском ресторане увидел как-то российского баскетболиста, приехавшего в Уругвай по контракту и попавшего в беду. Укрыл его у себя и отвез на ближайший самолет в Москву. Для сбора трав он на своем фургоне объезжал колонии единоверцев в Боливии, Чили и Аргентине, получал посылки из Китая, мечтал вырастить в саду русскую облепиху и сирень. В начале 90-х побывал вместе с женой в России на конгрессе эмигрантов и был потрясен обнищанием народа. Филат строго соблюдал посты, но слушал радио, смотрел телевизор, выпивал рюмочку анисовки перед тем как сесть за руль и переживал, что Америка стала сильнее России.
Сегодня собирает целебные травы и лечит уругвайцев старший сын Филата Арсений. Кроме того, он работает на мельнице, ищет любую возможность поднять семью. А это нелегко -- Уругвай переживает сложные времена, экономика буксует. Староверы равнодушны к политике, но в выборах исправно участвуют (это в Уругвае обязательно). «За какую партию голосуют?» -- спрашиваю. «Голосование тайное», -- смеется Арсений. «А как определиться с выбором, если не смотреть телевизор?» -- настаиваю я. «В газете читаю иногда новости -- про Россию, про Америку, про войну в Афганистане, но о политике размышлять некогда», -- говорит он. Сам он в уругвайских выборах не участвует. У него китайский паспорт (родился в Манчжурии), но собирается «справить» в консульстве паспорт российский и съездить на родину предков. Там он еще никогда не был, хотя по-русски говорит лучше большинства из нас.
В марте 1999 года уругвайские газеты запестрели истерическими заголовками: «Русские идут!», «Задержаны девять русских с арсеналом оружия и боеприпасов!», «Русская мафия в союзе с экс-КГБ у порога!», «Под угрозой основы безопасности страны!»
Тогда в столичном аэропорту Carrasco задержали две семьи русских староверов: 28-летних Антона Чупрова и Василия Ефимова с женами и детьми. Они прибыли в Монтевидео рейсом United Airlines из Портленда (США), сделав пересадки в Майами и Сан-Паулу. И лишь на уругвайской таможне в их багаже (15 коробок и несколько чемоданов) обнаружили завернутые в алюминиевую фольгу три винтовки 22-го калибра, охотничье ружье, пистолет и револьвер 22-го калибра, четыре оптических прицела, 5 кг пороха, 15 тысяч патронов, охотничьи ножи и устройства для изготовления патронов. На все вопросы представителей таможни и спецслужб Чупров и Ефимов отвечали немногословно, на ломаном испанском и английском языках, переходя то и дело на чистый, хоть и несколько устаревший русский: «Мы будем жить в поселении русских староверов и заниматься охотой».
Ефимову и Чупрову предъявили обвинение в контрабанде оружия и посягательстве на безопасность авиаперелетов. Прокуратура обещала серьезно расследовать деятельность русской колонии в Уругвае, из спецслужб в прессу просочилась «утечки» о том, что «по крайней мере один из задержанных может быть связан с международным терроризмом» и «прослеживается возможная связь с «русской мафией» и отставными агентами КГБ».
«Это обычное спортивное оружие, -- заявил между тем владелец одного оружейного магазинчика в Монтевидео. -- Достаточно достичь 18-летнего возраста и изучить соответствующую инструкцию, чтобы беспрепятственно его купить в Уругвае. Но здесь оно на 30--50% дороже, чем в США».
Тем не менее скандал достиг такой силы, что высказаться пришлось министру внутренних дел: фактов, указывающих на связи задержанных с терроризмом или мафией, нет. Российское посольство в Монтевидео заявило, что «сенсационный характер комментариев по делу дезориентирует уругвайскую публику и культивирует искаженный образ России и ее народа». Подчеркнув, впрочем, что задержанные не являются гражданами России. Василий Ефимов родился и жил в Уругвае, в 1993 году переехал в колонию староверов в Орегоне, женился, паспорт американский. Антон Чупров родился в Бразилии (паспорт бразильский), два года прожил в Уругвае у родственников, где подружился с Василием. Приехав на Аляску, женился, разыскал товарища, и вместе с семьями они решили вернуться в Уругвай. Родственники и односельчане Чупрова и Ефимова попросили власти перевести задержанных в ближайшую тюрьму, чтобы им в камеру могли передавать пищу, соответствующую 40-дневному великому посту. Через полтора месяца «террористов» отпустили, обязав регулярно регистрироваться в ближайшем полицейском участке.
Андрей ЗЛОБИН, Монтевидео--Пайсанду--Москва
(источник Время он лайн)