[Муся]

Чтобы лучше понять этот знаменитый танец, ознакомимся с историей его возникновения. В начале прошлого века Аргентина была лихой страной, привлекавшей искателей приключений со всего света. Мужчин приезжало значительно больше, чем женщин, да одиноких женщин в страну и не впускали – только в составе семьи – такие законы. Создался ужасный дисбаланс. Бордели пользовались бешеной популярностью, но всех желающих сразу обслужить не могли, возникали очереди, во время ожидания драки и поножовщина. Чтобы как-то регламентировать этот процесс и предоставить желаемое в первую очередь самым достойным, были придуманы бескровные поединки. Двое мужчин соревновались в том, кто большее число раз наступит противнику на ногу. Со временем это стали делать под музыку, возникла своеобразная техника ухода от надвигающегося ботинка, появилось изящество. Так собственно и родилось танго, которое поначалу танцевали мужчина с мужчиной. Как известно, спрос рождает предложение, со временем мужеско-женский дисбаланс был преодолён, появились простаивающие женщины, которые тоже начали принимать участие в забаве.
Танго-шоу, на которое мы явились, происходило в большом зале с расставленными рядами столиками и возвышающейся над ними сценой и сопровождалось потреблением мяса, обильным, но ограниченным, и вина, дешёвым, но неограниченным, но обо всём по порядку. Мы рассаживаемся, нам повезло, наш столик так сказать в первом ряду. Прежде чем начнётся главное действо, нас сытно кормят. Какая-то невыразительная закусочка и, наконец, здоровенный кусок сочной говядины, некоторые, правда, заказали рыбу, оказавшись, после того как блюда были принесены в шкуре гостей Ивана Васильевича Грозного, предпочетших чёрной и красной икре икру баклажанную. Чтобы мясо прошло внутрь легче, нам носят вино, качества весьма среднего, зато источник не оскудевает. И вот, когда пожирать мы способны только глазами, на сцене появляются аргентинские красавицы, пытающиеся под пронзительную музыку избежать объятий жгучих брюнетов в широкополых шляпах (или же наоборот, в них проникнуть). Хореографические номера сменяются вокальными, действо завораживает, мы пытаемся всё это снимать на камеру, хотя кажется это запрещено, но нам никто не препятствует. Вся группа в восторге – танго-шоу единодушно признано самым ярким аргентинским впечатлением.
Следующий день – тоже стандартное аргентинское развлечение – поездка на ранчо к аргентинским гаучо. Гаучо это некий аналог американских ковбоев, специализирующихся больше на похищении скота, чем на его разведении, в любом случае это лихие наездники, способные свалить быка, бросив в него специальным приспособлением – верёвкой с двумя шарами на концах, которая опутывает быку ноги. Посещение ранчо это конечно только предлог для ещё одной грандиозной мясной феерии. Нас встречают почти по-русски, не хлебом-солью, но вином-пирожками, довольно вкусными. Обозреваем необходимый для мероприятия реквизит – длинные ряды разложенного на решётках мяса, туристов на ранчо сотни две-три и все с отменным аппетитом, поэтому мясо заготовлено в достатке, ассортимент тот же, что в Уругвае: длинные ломти асадо (спинная, наиболее почитаемая часть говядины), разные колбаски и тушки кур. Пока всё это томится над углями, мы осматриваем ранчо, заходим в домишко-музей с утварью, мебелью и прочими элементами интерьера начала прошлого века. Наконец время ожидания подходит к концу и нас зовут за столы. Расставляют плашки с салатами, их три-четыре разновидности, и бутылки с вином. Потом начинают разносить мясные блюда. Можно (нужно) отбросить ложную скромность и указать пальцем на понравившейся тебе кусок (куски) на подносимом блюде, а от менее аппетитных блюд отказаться. Я, например, налегал на асадо, игнорируя колбаски-купаты. Во время застолья, нас развлекают песнями и танцами, концерт ведёт живописный гаучо в летах и национальном костюме. Звучит гитара и гармонь, танго сменяется чечёткой, концерт плавно перетекает в танцы, в которых участвуют все желающие, не накачавшие себя мясом до полного обездвиживания. С окончанием застолья праздник не заканчивается. Нас наконец ведут на специальное поле с импровизированной трибуной – рядами деревянных лавок, чтобы показать умения гаучо обращаться с лошадьми. Сначала всадники в разные стороны гоняют табун кобылиц, им активно помогает собака. Псу это скоро надоедает, и он несётся в «зрительный зал», пачкая визжащих туристов своими лапами. Следующим номером старинная игра-состязание Сортиха, кольцо по-испански. Между двумя столбами на длинной перекладине подвешиваются проволочные кольца, диаметра чуть большего, чем те, которые носят на пальцах. Задача гаучо на полном скаку подвешенное кольцо снять с помощью короткой тонкой палочки в руках. Смотреть любопытно, это удаётся не всегда, но достаточно часто. Представление носит цирковой, точнее балаганный оттенок. Участвует, например, такой персонаж – довольно пожилой наездник с красноватым лицом и нетвёрдо держащийся в седле. Снять кольцо ему никак не удаётся. Он и жульничает, придерживая лошадь перед перекладиной, другие наоборот разгоняют, но кольцо снимает лишь однажды и то не с первой попытки, полностью остановив лошадь, зато срывает самые громкие и продолжительные аплодисменты. Зритель всегда клоунов любит больше гимнастов. Наконец завершающая процедура – выступавшие наездники катают у себя за спиной желающих этого дам, лихо проносясь перед трибуной.
Последний день в Буэнос-Айресе мы потратили на посещение арткафе Тортони, куда любил захаживать знаменитый аргентинский писатель Борхес. Его восковой двойник обретается там и поныне. Роскошный интерьер, напоминающий казино Монте-Карло, в центре барная стойка с громадным зеркалом, я долго суетился вокруг неё с фотоаппаратом, пытаясь повторить успех Эдуарда Мане с его Фоли-Берже. В кафе мы попали довольно рано, воспоминание о вчерашнем мясном безобразии были ещё свежи, поэтому ограничились кофе с пирожными, пирожные как пирожные, впрочем, я не особый ценитель. Посетили в Буэнос-Айресе зоопарк. Добирались до него на метро – вполне приличное и дешёвое, цена поездки меньше песо, а за доллар дают их три. Зоопарк понравился. Во-первых, тем, что звери тебя встречают прямо на его аллеях, речь, конечно, не о хищниках, а о всяких гусях, утках, павлинах, других птичках, местных грызунах, довольно крупных, мы таких и не видели, похожи на крупных безухих зайцев. Нигде не висит таблички «зверей не кормить», более того звериный корм активно продаётся, так что незабываемая забава детям гарантирована. Вольеры, где это возможно, организованы по принципу экосистем: австралийские страусы живут вместе с кенгуру, черепахи с крокодилами. Были в местном художественном музее – вход бесплатный, не хотят уступать англичанам и в этом. Довольно приличная коллекция европейской живописи, есть живопись возрождения, импрессионисты, модернисты, но особенно запомнились два великолепных полотна Модильяни. Буэнос-Айрес город довольно зелёный с обширными парковыми зонами, в парках много скульптур, копий с античных оригиналов, а также неповторимо модерновых. Как вам, например, единственный пока пример динамичной скульптуры – гигантский цветок из нержавеющей стали, раскрывающий свои многотонные лепестки с восходом солнца и закрывающий их на закате. Компьютерная программа гарантирует точность этого процесса на ближайшую тысячу лет. Мы, понятно, хотели увидеть процесс открывания-закрывания, но он настолько медленный и плавный, что мы узнали о том, что при нём присутствовали, только проявив отснятые плёнки.